Евангелие от Тимофея - Страница 30

Наконец все мы выбрались на довольно широкий карниз. Здесь можно было не только передохнуть, но даже и вздремнуть, не опасаясь, что первый же порыв ветра сбросит тебя в пропасть.

– Так, значит, и разойдемся? – не совсем уверенно спросил атаман, исподлобья глядя на нас.

– Как хотите, – ответил Шатун. – Мы вас не держим.

– Ежели желаете, могу вас всех к себе взять. Ты после меня самым главным будешь. При дележке лишнюю долю получишь. Не пожалеешь.

– Когда в другой раз встретимся, подумаю.

– Другой раз ты у меня и пикнуть не успеешь. – Атаман, видимо, убедился в наших мирных намерениях, и это добавило ему смелости.

– Ну, тогда до встречи. Счастливо грабить.

– И вам того же, братцы. Встретимся…

– Мешки оставьте.

– Что – оба?

– Оба.

– Мы вроде про один договаривались.

Шатун только кивнул Головастику, и бич оглушительно щелкнул возле головы ближайшего из носильщиков, едва не задев висок.

Второй оказался более упрямым – свой мешок он выпустил только после того, как лишился мочки уха. Скрылись разбойники быстро, без пререканий и напрасных угроз. Только атаман, уходивший последним, оглянулся через плечо, и не было в этом взгляде ни страха, ни злобы, а только снисходительное презрение. Точно так же, наверное, он смотрел бы на наши агонизирующие трупы.

– Как думаешь, вернутся они? – спросил Яган.

– Вполне возможно, – сказал Головастик. – Народ это такой, что обид не прощает. И долги старается сразу отдавать. А троп разбойничьих немало. Боюсь, как бы не обошли они нас. Слышишь, Шатун, что я говорю?

– Слышу. Нам главное до крутопутья добраться. Там затеряемся. Да и не сунутся сейчас разбойники к крутопутью.

– А с мешками что делать?

– Развяжи.

Головастик распустил горловины мешков, и из них, недовольно щурясь, показались заспанные, чумазые мордашки. Оказывается, на протяжении всего этого опасного пути пленницы преспокойно дрыхли.

– Это вы нас, что ли, украли? – сказала одна из девиц, протирая глаза. – Тогда есть давайте.

– И браги, – захныкала другая.

– Откуда мы вам еду возьмем, не видите разве, дуры, что у нас руки пустые.

– Сам дурак! Зачем тогда крал? Если крадут, значит, на продажу. А кому мы нужны худые?

– Вот что, вылазьте из мешков и чешите на крутопутье. Еще успеете своих догнать.

– Ишь ты какой – бегите! – Первая из девиц показала нам язык. – Что мы забыли на крутопутье? Нашу деревню на Голодрань переселяют. Там недавно мор был. Значит, ни еды, ни женихов там нет. Не хотим мы туда. В хорошее место нас несите.

– Найдете вы себе еще женихов, – примирительно сказал Головастик. – Молодые. Гладкие. Нас на свадьбу позовете.

– Как же, – крикнула та из девиц, что просила браги. – Наших женихов давно в войско позабирали! А тебе, жаба, не о свадьбе надо думать, а о Прорве.

– Ну все! – сказал Головастик, бесцеремонно вытряхивая ее из мешка. – Пока бича не пробовали, улепетывайте!

– Дураки вы, дядечки, – захохотали они, убегая не в сторону крутопутья, а совсем в другом направлении. – Ох, дураки!

– Действительно дураки, – задумчиво сказал Яган, глядя вслед их легким, стройным фигуркам.

– Пойдем или вначале отдохнем немного? – спросил я у Шатуна, который не участвовал в пререканиях с девицами, а все время внимательно к чему-то прислушивался.

– Надо идти, – ответил он. – Слышите?

Мне и в самом деле показалось, что с той стороны, куда ушли разбойники, донесся едва различимый вскрик. Потом какой-то невидимый для нас предмет, ударяясь о выступы коры, полетел вниз.

– Разбойники возвращаются, – высказал свое предположение Яган.

– Ну это вряд ли. Разбойников нам бояться нечего. По крайней мере, тех, с которыми разминулись. Но кто-то идет за нами.

– А кто именно?

– Пока не знаю. Думаю, что через день-два это выяснится.

К крутопутью мы подобрались под вечер, когда бдительность служивых должна была притупиться от усталости и обильных возлияний.

Крутопутье – достаточно сложное инженерное сооружение, состоящее из целой системы вырубленных в дереве лестниц, крытых галерей и наклонных тоннелей. Крутопутье серпантином обвивает каждый занебник от корней до вершины, на каждом из ветвяков соединяясь с ровнягой. В отличие от разбойничьих троп по крутопутью можно без труда двигаться во встречных направлениях.

В случае войны такую дорогу несложно разрушить, что нередко и проделывается как защищающейся, так и нападающей сторонами. Вообще-то я сочувствую местным Ганнибалам. Для того чтобы воевать на Вершени, необходимо совершенно особое стратегическое чутье. Атаки здесь можно ожидать не только с фронта, флангов и тыла, но также сверху и даже снизу. Для того чтобы окружить противника, его следует брать не в «кольцо», а в «шар».

Крутопутье пустует редко. Местное население чрезвычайно мобильно. В этом качестве они не уступают даже саранче. Что гонит их с занебника на занебник, с ветвяка на ветвяк? Война, мор, голод, привычка к кочевой жизни? Урожай собирает совсем не тот, кто его сажал. Названия деревушек меняются несколько раз в году. Никто не помнит место своего рождения. Никто не знает, где испустит последний вздох.

Нынешний день не составлял исключения. Насколько хватало взгляда, по крутопутью цепочками карабкались мужики со скарбом и бабы с детьми. Среди кормильцев, как всегда, хватало и бродяг, и контрабандистов, и дезертиров, которых должны были переловить на первой же заставе, но почему-то так никогда и не могли выловить до конца. Все это напоминало упорную, бессмысленную суету муравьев-листорезов.