Евангелие от Тимофея - Страница 56

– Не тебе судить о правде и лжи, – снова прервал его человек по имени Гердан. – Говори, не виляй!

– Человек этот не похож на Тимофея. Тот не имел волос на голове, а у этого шевелюра пышностью не уступает твоей. Он намного выше Тимофея, зато куда уже его. Тимофей действительно терпеть не мог жаб, но очень любил брагу, к которой наш гость не притронулся…

– У тебя все? – раздался из темноты властный голос.

– Нет, не все. – Вукан обеими руками разгладил бороду. – Он правильно пользовался вилкой, однако это еще ничего не значит. О назначении этого предмета знает не так уж мало людей. Ему известен Настоящий Язык, но говорит он совсем не так, как Тимофей. Вы спросите: где он мог научиться Настоящему Языку? Но и тут нет ничего загадочного. Не все мятежные друзья погибли тогда…

– Помалкивай о том, что тебя не касается! – оборвал его Гердан.

– Прости старика, оговорился…Так вот, вполне возможно, что один из уцелевших друзей сумел передать знания этому человеку. Он знает много слов, но большинство из них неверны. Вместо «башка», он сказал «голова». Вместо «морда» – «лицо». Эти слова похожи на слова Настоящего Языка, но от Тимофея я их никогда не слышал.

– Подождите! – чувствуя, что меня вот-вот признают шпионом или самозванцем, вмешался я. – У нас одна и та же вещь называется разными именами. «Морда» и «лицо» – это почти одно и то же. Добавьте сюда: физиономия, рыло, моська, харя, мурло, ряжка!

– Действительно. – Старик задумался. – Когда я иногда приходил к Тимофею не вовремя, он говорил: «Убери свою харю!»

– Дождемся мы ответ на свой вопрос или нет? – Терпение Гердана, судя по всему, иссякло. – Человек этот может иметь какое-либо отношение к Тимофею?

– Я уже сказал. Он мало похож на Тимофея. Но все же он похож на Тимофея куда больше, чем любой житель Вершени. Он говорит по-другому, чем Тимофей, но куда лучше, чем любой знаток Настоящего Языка. Больше мне добавить нечего.

– Хорошо, братец. Мы узнали немало важного. Можешь идти. Там, куда тебя отведут, много браги и хорошей еды. Постарайся напиться так, чтобы забыть все, что здесь было сказано. Забудешь – и проживешь еще очень долго.

– От всего сердца благодарю, – сказал старик, вставая. – Тешу себя надеждой, что когда-нибудь смогу отплатить за все добро, сделанное тобой для меня.

– А что скажете вы, братцы? – обратился Гердан к присутствующим, когда Вукан удалился. – В особенности ты, Квадрат? Не стоит прикидываться пьяным. Нас ты не обманешь.

– Разве? – вскинул голову толстяк, еще секунду назад казавшийся бесчувственным бревном. – С чего это ты здесь распоряжаешься? Коль я захочу высказаться, то выскажусь и без твоего приглашения!

– Как хочешь… – Гердан покинул наконец свой угол и вышел к свету. – Повод, по которому мы сегодня собрались, не совсем обычный. И совсем небезопасный. Речи, говоренные здесь, если и не преступны, то во всяком случае сомнительны. Каждый из нас рискует жизнью, даже я, Близкий Друг…

– Пока еще Близкий Друг… – словно про себя пробормотал толстяк.

– Правильно. В самое ближайшее время меня ожидает опала. Но я мог бы легко вернуть себе доверие, если бы донес куда следует о нашей встрече…

– Не донесешь, – ухмыльнулся толстяк. – Сам же знаешь, что не донесешь. Не успеешь.

– Дело не в этом. Все мы пришли сюда добровольно. Одних не устраивает чин, других служба, третьи, как и я, опасаются опалы. Этот человек – наш последний шанс. Никогда еще на Вершени не появлялся более достойный претендент на место Тимофея. Его права признали и Фениксы, и Незримые. Так, братец Яган?

– Так, – подтвердил Яган, мой ангел-хранитель и мой дьявол-искуситель в одном лице. Оказывается, он все это время присутствовал здесь.

– Не исключено, что он действительно потомок Тимофея. В этом мы очень скоро убедимся.

– Значит, вы все согласны помочь нам? – спросил Яган.

– Нет. Не в наших правилах примыкать к слабой стороне. Но мы обещаем, что не станем вам мешать. Как только успех придет к тебе и твоему приятелю, мы незамедлительно начнем действовать на ваше благо.

Едва Гердан произнес эти слова, как гости словно по команде дружно встали и устремились к выходам, которых в этой комнате было больше чем достаточно. Когда мы остались втроем, Гердан протянул Ягану железный нож.

– Теперь моя жизнь в твоих руках. Будь осторожен, братец. Если он (это относилось, конечно же, ко мне) станет опасен, убей его незамедлительно. Иначе убьют тебя. С этого момента за вами будут внимательно следить днем и ночью. Я ухожу. Вам придется еще немного задержаться здесь. Ешьте и пейте в свое удовольствие. Уйдете, когда сочтете нужным. Никто не станет вам препятствовать.

– Давай выпьем и успокоимся, – предложил Яган. – Завтра с утра мы будем допущены на Большой Сбор. Там ты увидишь всех людей, причастных к власти. Всех тех, кого потом придется уничтожить или возвысить. Ты увидишь, правда издали, Письмена. Может быть, завтра даже выставят на обозрение оставшиеся от Тимофея реликвии. Смотри и запоминай. Помни об осторожности, но не упускай удачу. Если вдруг представится случай, постарайся использовать его. Среди служивых и чиновников уже ходят слухи о возвращении Тимофея. Народ взбудоражен. У нас немало сторонников.

– А где ты будешь в это время?

– Рядом.

– Рядом или за спиной?

– Рядом. Справа от тебя, как и полагается Лучшему Другу. А про это забудь. – Он всадил лезвие ножа в щель между двумя бревнами и переломил его пополам.

Искренне он это сделал или опять притворяется? Впрочем, такой жест еще ничего не значит. Человека можно запросто зарезать и половинкой ножа. Было бы желание.