Евангелие от Тимофея - Страница 22

Спустя некоторое время раздался мощный чмокающий звук, и трясина извергла плотный зеленоватый ком размером с человеческую голову – перемолотые кости, клыки, куски шкуры. Так повторилось еще пять раз, и болото успокоилось.

– Я никуда не пойду, – решительно заявил Головастик. – Буду сидеть здесь, пока не подохну.

– Нам бояться нечего. Морду жерновника от обыкновенной кочки разве что дурак не отличит. Я нарочно завел вас в самую середину стада. Тут нас и тысяче куцелапов не достать.

– А жерновник – это что такое? Живой он или неживой?

– А занебник живой?

– Живой, но не в такой степени, как мы с тобой.

– Ну вот, а жерновник нечто среднее между зверем и растением. Ни глаз, ни лап у него нет, но жрать и двигаться может.

– Слыхал я про таких тварей, – буркнул Яган. – Не один наш полк они сожрали в свое время.

– Идем дальше. – Шатун легко перепрыгнул на ближайшую кочку. – Скоро мы выберемся на твердое место. Будет полегче.

То, что Шатун называл твердым местом, оказалось мертвым, засохшим на корню лесом, затянутым пологом густой паутины и загроможденным гниющими древесными стволами. Но идти действительно стало легче. Какие-то насекомые погубили здесь всю растительность, пощадив только розовые, как свежее мясо, отталкивающего вида грибы. Под ногами потрескивал плотный ковер хрупких сероватых коконов. Еще больше таких коконов было на голых ветках деревьев и в тенетах паутины. В воздухе витал запах тления, гнили, запустения. Я тронул рукой ближайший пень, и мой палец легко вошел в трухлявую древесину.

– Поосторожней, – сказал Шатун. – Здесь все отравлено. С занебников на нас долго сыпали всякую дрянь. От нее все живое передохло: птицы, белки, ящерицы. А вот древоточцы, наоборот, расплодились.

– А что с вами еще делать? – огрызнулся Яган. – Вы нас в болотах топили, на жерновников выводили, резали сонных! Сколько наших здесь полегло!

– Сидели бы у себя на Вершени, были бы все живы и здоровы.

– О чем нам говорить, дикий ты человек! Мы же вам добра желали! Хотели, чтобы как люди жили.

– Нам и в болоте неплохо. Откуда вам известно, что для нас лучше, а что хуже?

– Потому что мы знаем Письмена, а вы нет! – заявил Яган с таким видом, словно в этих словах содержался неоспоримый довод. – Потому что так Тимофей велел!

Шатун только рукой махнул на это.

– Друзья, – вмешался я. – Может быть, поговорим обо всем этом потом? В более спокойном месте.

Сквозь редкий частокол голых ободранных сухостоин на горизонте, чуть скрытый дымкой, уже виднелся серый, громадный, теряющийся в низких облаках ствол занебника. Меня мороз по коже пробрал, когда я представил себе, как нам придется карабкаться по этой почти отвесной стене.

Из-за разлапистого выворотня, в ста шагах от нас, стремительно выскочила человеческая фигура и скрылась в гуще леса.

– Шатун, – сказал я растерянно. – Кажется, там кто-то есть.

– Болотники, – спокойно объяснил наш проводник. – Они опередили нас. Там, за деревьями, их не меньше десятка. Остальные идут сзади, по нашему следу.

– И что же будет?

– Впереди простые загонщики. Они только делают вид, что прячутся. Если болотник прячется всерьез, ни один чужак его не заметит. Им поручено повернуть нас назад, под удар главных сил.

– Тогда пойдем вперед. Попробуем пробиться.

– Но они понимают, что я без труда разгадаю эту уловку, и наверняка придумали какую-нибудь хитрость.

– Тогда идем назад.

– Только этого они и хотят!

– Так где же выход?

– Выхода нет.

– Хорошо тебе рассуждать! – взъярился Яган. – Тебя они не убьют. Завел нас в ловушку, а еще издевается!

– В одиночку я легко ушел бы от любой погони. Но куда денешься с вами? Скажи, – Шатун обратился к Ягану, – ты сможешь незаметно проползти между двумя болотниками, стоящими в десяти шагах друг от друга?

– Нет, – буркнул тот. – Меня этому не учили.

– А ты сможешь добраться до края леса, прыгая с дерева на дерево, как белка? – Вопрос был обращен уже к Головастику.

– Я и на дерево вряд ли залезу.

– Вот так! Я с вами, как с детьми. Мы снова в одной колодке. Поэтому я не брошу вас. Будем бежать, пока нас не догонят. Потом будем драться, пока хватит сил. А уж в самом конце постараемся умереть достойно.

– Нет ничего приятнее, чем умереть в такой компании! – воскликнул Головастик. – Всю жизнь только и мечтал об этом! Вот и дождался. Привалило счастье!

– Если желаете спастись, беспрекословно подчиняйтесь мне, – сказал Шатун. – Сейчас вам понадобится вся ваша сила, все терпение, вся выдержка. Возможно, уцелеют не все, но сие от меня уже не зависит. Устраивают вас такие условия?

– Устраивают, – сказал я.

– Других все равно нет, – вздохнул Яган.

– Вот только откуда этой силе и выдержке взяться? – пробормотал Головастик.

– Тогда начнем. Ветер нам благоприятствует. – Шатун нагнулся и чиркнул кресалом.

Сухие коконы воспламенились легко, сразу дав много белесого, едкого дыма. Вскоре занялись огнем трава и валежник. Хватая горящие головешки, Шатун швырял их далеко вперед. Пожар постепенно ширился, набирал силу. Густая ядовитая мгла наполнила лес. В воздухе закружились хлопья пепла. Полотнища паутины вспыхивали, как порох, и подгоняемое ветром пламя стремительно перелетало с одного дерева на другое.

Держась от огня на безопасном расстоянии, мы побежали вслед за Шатуном куда-то вправо и вскоре оказались в глубоком темном овраге, по дну которого текла речка, шоколадная от торфяной взвеси. Дышать здесь было легче – ветер относил дым и горячий воздух вверх. Увязая в зыбком илистом грунте, мы двинулись против течения и вскоре вступили в тоннель из огня. По обеим сторонам оврага, треща, пылали деревья. В воду сыпались искры и обугленные ветки. Нестерпимый жар опалил наши лица, затрещали волосы на голове, перехватило дыхание.